«Жизнь - это не дешёвый мюзикл, детка, где спел песенку, и всё наладилось»

Уилсон человек строгих правил, он служил в полиции до вируса, служил во время и остался служить после окончания эпидемии.  Ни разу и ни в чем не подозревался – ни в служебных романах, ни в превышении должностных полномочий, ни в сомнительных решениях на заданиях. Офицер с идеальной репутаций, единственным видимым недостатком которого является абсолютное непонимание и злость на тему того, что в полицию берут «фиалочки» - он сторонник старой школы, когда отбор надо было проходить лично, чтобы человек всей душой и сердцем хотел служить закону, а не направлялся туда «Флорой».
Считает такое нерациональным, глупым и бесполезным, о чем не устает напоминать стажёрке, повторяя, что той бы грядки копать в Четвёртом и кофе подавать с такими огромными глазами, чтобы шеф замуж позвал, и плевать, что муж уже есть.  Даёт нарочито бестолковые задания, стараясь отвадить от службы в силовых структурах, всячески провоцирует, чтобы новенькие не выдержали и свалили в закат – жить долго и счастливо, а не подставляться под пули, если не готовы к тому, что их жизнь им теперь не принадлежит. 

Если вы смотрели «Зверополис», то пример отношений Джуди и капитана Буйволсона – это то, что я закладывала в Уилсона. Он не рад стажёрам в управлении, он бывалый офицер, у которого в распоряжении несколько десятков нормальных полицейских с жетонами и готовых и убить, и умереть за порядок, а тут им на голову скидывают несколько «малолеток», которых еще и «Флора» выбирала. «Кроликам не место в полиции» - можно прям цитировать.  Но после ситуации с захватом заложников в участке и последующей поимкой «Гекаты» мнение офицера вполне справедливо может поменяться.
Личную судьбу я оставляю на ваше усмотрение – может быть, он действительно правильный и честный, а может просто хорошо умеет улыбаться и заметать следы своих маленьких и больших грехов. Тут полный простор для фантазии.

«Смерть с красивыми глазами»

Посмотрите на это очаровательное личико, большие напуганные глаза и мягкую улыбку – разве вы заподозрите, что через час эта прекрасная леди может всадить вам пулю в лоб? 
Невеста из тех девушек, что построит вам глазки, разговорит, подружится, незаметно войдет в вашу жизнь и будет до последнего прикидываться своей. Она так же легко меняется и подстраивается под новый «объект», как меняет шикарные платья на рванье для третьего и пистолет на биту в своих руках. Может быть, вы знаете её как очаровательную ночную бабочку, рассказывающую слезливую историю о том, что ей нужно кормить малолетнюю дочь и у нее отобрали документы? Или как дерзкую разбойницу, состоящую в одной из банд Третьего? Может, примерную и улыбчивую официантку в кафе-кондитерской во Втором? А может эта ваша восторженная фанатка, поджидающая вас у радиостанции или перед съемочным павильоном в Центральном? Ваш непутёвый стажёр, присланный в мэрию или суд? Невеста за три года сменила столько ролей, что не сосчитать, но ни в одной из них не запутается и сыграет снова при необходимости. Она красит волосы, делает пластику, меняет акценты, даже походку. 
Поймать и убить эту девчонку – куш, за который вам заплатят две мафии в Третьем и половина влиятельных людей Центрального, которые элементарно боятся, что их подставят или найдут реальные грехи. До вируса работала во внутренней разведке США, сейчас исправно трудится на SPC с условием, что в лицо её знают только несколько агентов первого класса, которые при необходимости её прикрывают на особо опасных заданиях, и непосредственный начальник.
Сейчас у неё вполне понятное задание – любыми способами убедиться, что Геката мертва. Или найти её остатки и добить – либо лично, либо с помощью полиции и SPC.

Я хочу видеть действительно смерть, которую эта девушка приносит тем, к кому приходит, потому что если к вам отправили такого агента, то вы очень сильно где-то облажались или наоборот слишком хорошо прикидывались невиновными.  Это сочетание внутренней жестокости, хитрости и беспринципности с внешней красотой. Она знает себе цену, крутит многими людьми вокруг как куклами, включая самих агентов SPC. Это умный персонаж, который выбирал сторону не по принципам и нравственным законам, а по возможности получать приличные суммы за то, что она умеет лучше всего – врать и притворяться. Ну, и убивать. Скажем так, Невеста может спокойно поправлять макияж, зная и слыша, что в соседней комнате пытают её вчерашнего любовника, подозреваемого в связи с террористами или мафией. Всегда играет свою роль до конца – нередко выступая еще и рычагом давления на тех, кто к ней действительно привязывается или влюбляется, а таких немало.

«Сила свергать основы и создавать их снова,
Вмиг сокрушит любого только власть»

Наверное, у судьбы есть своё очень жестокое чувство юмора, потому что фамилия Верховного судьи Федерального суда Новой Америки очень созвучно с одним из синонимов слова «палач». И нет, мистер Хэдсман не славится бессмысленной жестокостью или взятками, как раз наоборот – он никогда в своей жизни не делал ничего, что выходило бы за рамки его полномочий и законов США. Но ведь все мы знаем, что самые страшные люди – это те, которые следуют закону буква в букву, не делая скидок ни на что человеческое. 
Хэдсман и до вируса отправил на смертную казнь не один десяток человек, что считает вполне логичным и правильным за то, что они сделали с другими, более честными и важными для Америки людьми. И он был одним из тех, кто протолкнул в Дистрикте закон о сокращенных разбирательствах с преступниками государственного уровня, закрытых слушаниях и казни через расстрел.  Нужно ли говорить, что он сам был автором многих приговоров? 
Кто знает его много лет, прекрасно понимает, что да, этот человек в целом за закон и порядок, но его основная позиция в жизни: «Я лучше перестреляю сотню невиновных, чем пропущу одного виновного, который потом погубит тысячи».  Он прекрасно осознает свою власть и силу, возможность судить всех без исключения – от мэра до агентов SPC, если те дадут хоть малейших повод усомниться в их верности, а также опасность, связанную с его положением, но ничуть этого не боится.

В моем понимании это очень… сильный и эмоциональный образ. Да, Хэдсман жесткий и жестокий человек с огромным жизненным опытом и сложным прошлым. Он стал таким не по придури или склонности к садизму, это было его осознанное и выдержанное решение после того, как он насмотрелся на множество разрушенных семей, зверств ублюдков, которых приговаривает к казни. В его жизни было очень много грязи и жестокости, скорее всего, связанных с огромными и шоковыми потерями родных еще во времена до вируса.
Это тяжёлый образ палача, который казнит не ради удовольствия и от осознания своей власти, а от понимания, что если не он, то больше никто не остановит людей, из-за которых умирают дети в больницах на аппаратах жизнеобеспечения, когда террористы отключают электричество, насилуют женщин и подростков из-за растущего беззакония в Третьем, убивают на улицах, голодают, нет возможности бросить все ресурсы только-только восстановленной экономики и промышленности на возвращения уровня жизни всего населения, а приходится тратить бесценные кадры и ресурсы на очередных глупцов, решивших устроить им гражданскую войну. Он реалист. Суровый, жесткий реалист с застаревшими шрамами на теле и сердце.

Не все истории любви, пережившие вирус и зомби, заканчиваются хорошо. Миссис Олсен работала следователем еще до апокалипсиса, была счастлива, вышла замуж, родила двоих детей, была любима и уважаема, не разглядев в супруге идеалиста и чудовище, которое готово положить все на алтарь своих иллюзий.  В спокойной Старой Америке это было незаметно, а потом уже стало поздно…
В Дистрикте чета Олсен спокойно жила во Втором, работая в Центральном. У них было все, что нужно для счастливой жизни даже после тяжелейшей утраты в виде смерти старшего сына от вируса. Они старались окружить заботой единственную дочь, уделяли ей все время после работы.  И миссис Олсен до сих пор не знает, что и в какой момент пошло не так, что её муж решил примкнуть в «Гекате».  Да, сейчас она осознает, что сама во всем виновата – не сообщила вовремя властям, придумывала кучу ненужных оправданий для себя же, чтобы просто игнорировать и не замечать, прятаться от проблемы, что из неё банально тянут сведения, сконцентрировалась только на ребёнке, чтобы потерять всё в один момент…
Дочь с врожденным пороком сердца оказалась в больнице в канун Рождества, там её крохотное сердце перестало биться… И отключили электричество. Ни аппаратуры, ни света, ни кого-то, кроме дежурного и напуганной женщины. Вдвоем они делали искусственную вентиляцию легких и качали сердце девочки сорок пять минут, несколько раз она начинала дышать сама, но потом все повторялось… Ей не хватило десять минут до возвращения электричества. Десять минут, которые могли быть, если бы миссис Олсен сообщила о деятельности мужа, если бы мистер Олсен не примкнул к «Гекате». Десять минут, которые отняли у этой девочки люди, возомнившие себя богами и судьями, чтобы не считаться с количеством отнятых невинных жизней.
На следующий день полиция арестовала их обоих – по сообщению самой же женщины. Ей отпустили через неделю, через месяц вернули право работать следователем, даже наградили. Только это не восполнило утраты. Не примирило с тем, что её любимый человек убийца её дочери и множества других людей. Невинных людей, в том числе детей. 

Это персонаж с надломом, который можно вывести в любую сторону – как в пылкое желание добить «Гекату» всеми возможными способами, в жестокость и ненависть, так и в тяжёлую апатию с постепенным возвращением к жизни с мыслью, что нужно, в первую очередь, спасать, предотвращать, совершенствовать систему.

«Как девчонка – это звучит гордо»

Ты та, кто всегда спросит, какого черта подруга выбирает платье с вопросом: «Думаешь, это ему понравится?». Какая разница, что нравится ему, главное – что нравится тебе. Будь красивой для себя, выбирай удобную одежду, ходи так, как тебе нравится, не оглядываясь на мнение окружающих. Ругайся, если тебе хочется. Не стыдно быть не идеальной. Не нужно быть удобной. Нужно быть собой – живым и думающим человеком, который не картонка и не кукла для того, чтобы остальным было комфортно и приятно.  Не надо бояться, что кто-то в тебе разочаруется, надо бояться потерять себя и вечно жить чужим оценками.
Именно так ты всегда говоришь, если при тебе случайно кто-нибудь начнет рассуждать о том, что прилично, что удобно и самое главное – какими должны быть девушки. Девушки никому ничего не должны, кроме того, что прописано в уголовном кодексе. Все остальное – брехня.

«Хэй, Цветочек, ты стрелять собираешься?»

Ты в шутку называешь меня тепличной девочкой и Цветочком. Бесишься с разговоров о муже и семье. Иногда в прямом смысле трясешь меня так, что голова бессильно мотается из стороны в сторону, видимо, надеясь, что так меня попустит. Хоть немножко. Но всё бесполезно. Ты не можешь разбить мои розовые очки даже из гранатомёта в упор.
Но ты настоящая подруга, которая обо мне заботится и, возможно, испытывает какую-то покровительственную жалость, как к котёнку с улицы, который наивно верит, что мальчишки хорошие. Мужики – уроды. И это ты не устаешь повторять, когда смотришь на восторженную меня и пытаешься заставить попасть по мишеням на уроках по стрельбе.   

«Эй, не смей реветь. Никто на свете не достоин твоих слёз, кроме твоих детей»

Ты не умеешь утешать, но очень стараешься. Ты пытаешь подбадривать, давать силы девочкам, которые опускают руки в ответ на тупые подкаты однокурсников или обидные слова. Ты подаешь руку тем, кто падает на пробежке, кто не может сдать нормативы. Ты бьешь в нос тем, кто пытается протянуть «грабли» без предварительного уведомления в письменной форме за три дня до. И тебя не волнует, сколько за это будет выговоров, ты всегда умело ввернешь в разговор устав учебного заведения, законы, гарантирующие личную неприкосновенность, даже заплатишь штраф. Но никогда не позволишь прикасаться к себе или другому более слабому человеку. Ни за что.

Мне кажется, у этого персонажа была нелёгкая жизнь до вируса, в ней явно произошло что-то такое, что настроило эту привлекательную девушку резко против стереотипов о женском счастье, о работе в полиции. Она очень сильная, яркая и с огромным потенциалом на игру как в оперативную службу в полиции, так и в эмоциональные эпизоды из прошлого и настоящего о чем-то личном. Её история может быть как трагичной, так и наоборот полной изначального энтузиазма менять мир.

«Слова напрасны и упрёки,
Дрожит натянутая нить.
Судьбы жестокие уроки
Нас учат месть глотками пить»

Есть люди, на которых посмотришь и кажется, что  у них идеальная жизнь. И никому неинтересно, что, приходя домой, они глотают таблетки, сбивают костяшки в кровь, кричат, а потом сворачиваются в клубок и просто плачут от разрывающей боли, которая не утихает с годами, но выжигает все человеческое внутри, оставляя лишь холодное пламя желания отомстить. Любыми способами. Лично повесить каждого, кто хотя бы косвенно причастен к твоей трагедии.
Немо именно такой. Он… очень одарённый человек. Настолько, что закончил университет в семнадцать. Его фотографию тогда печатали на первой полосе всех газет родного Штата, мальчик-вундеркинд, восходящая звезда будущего, победитель всемирных олимпиад по программированию и робототехнике. А как им гордился его отец, воспитывающий сына в одиночку и работающий на правительство. Все свои победы Немо посвящал ему и погибшей маме, которую до сих пор любил. Она погибла в теракте на башнях-близнецах… 
Немо был и остается талантливым, ему есть в кого – его отец был одним из первых разработчиков «Флоры», их забрали в Дистрикт при эвакуации не за деньги, а за талант, за знания. И их маленькая семья из двух человек жила счастливо, верила, что помогает строить будущее, делает этот мир лучше и помогает людям.
А потом появилась «Геката»… Вспыхнули мятежи. И была взломана «Флора» - дело всей жизни его отца, который покончил с собой после того, как узнал, что во время падения системы было множество жертв из-за устроенных беспорядков. Он винил себя в этом, что не продумал, не уберег, что принёс смерть этим людям и написал в предсмертной записке, что не может жить. Немо нашёл его в петле, когда пришёл из магазина…  И что-то в нём сломалось. Прижимая к себе тело родителя, единственного друга, наставника и последнего близкого человека в мире, он буквально задыхался от разрывающей боли. Очередные террористы отняли у него все, что он действительно любил. Смысл жизни – их с отцом мечта о том, что техника заменит человека на тяжелой работе и даст всем дело по способностям и склонностям – был потерян. Немо не мог идти к нему в одиночку.
Через много месяцев апатии, курса антидепрессантов, психологов и психиатров он понял одно – они с отцом не были виноваты в том, что случилось. Не на их руках кровь всех этих людей. Но на руках проклятой «Гекаты» кровь его отца, кровь множества людей, чьи судьбы были пущены в общую мясорубку. И боль перешла в ненависть. Жгучую, обжигающую и уничтожающую все на своем пути вместе с клятвой, что он лично перевешает всех, кто хотя бы выскажется о симпатии к «Гекате», на столбах или лично сбросит со стен Дистрикта. Собственно, по этой причине попросил о переводе из отдела разработки «Флоры» в подразделение информационной безопасности.

Немо – это прозвище, скорее всего, из школы или из университета, звать персонажа могут как угодно. Я хочу видеть юного, гениального человека, который искренне хотел сделать мир лучше, помочь человечеству, но его крылья и мечты обломали, растоптали, да еще и плюнули сверху. Он не смог пережить утраты близкого человека, да и ему никогда не понять такого отношения к системе, которая приютила всех нелегалов, дала работу, образование и убежище всем желающим.
Это, по сути, мальчик, почти ребёнок, с которым рядом не оказалось нужных людей, чтобы помочь выбраться из той пучины отчаяния. Сейчас ему уже не стать тем добрым студентом, что улыбался с первой полосы газет. Но он все еще может сделать этот мир лучше, усовершенствовав «Флору» и предотвратив с её помощью множество преступлений и терактов.

«И ты сокрушишь великих,
Будь со мной, воин, будь со мной.
День придет – ты поведешь безликих
За собой перед тьмой. Грядет последний бой»

Наследственность – причудливая штука, Николь Эйтвуд была поздним ребёнком от второго брака капитана ракетного крейсера USS Vincennes, который в 1988 сбил пассажирский самолёт авиакомпании Iran Air, в результате чего погибли 290 человек, а он за это был удостоен награды и через несколько лет спокойно вышел в отставку, через еще десяток женился второй раз. Никки была единственной дочерью в семье военного с двумя старшими братьями, которые спокойно относились к ней и её матери, будучи уже взрослыми и самостоятельными, чтобы лезть в жизнь отца.  Но шансов вырасти девочкой с ленточками в волосах у нее просто не было.
Дисциплина, сдержанность, идеально отглаженная форма, превосходный табель успеваемости, спортивные секции – её воспитывали больше как мальчика. Особенно, когда мать ушла после особо громкой ссоры, а Николь через взятку судье осталась с отцом. Не сказать, что она была несчастной, но отпечаток на её характер это наложило, как и на мечты. Уж о докторской степени Никки точно не грезила, а вот о звании шерифа или армии – всегда. Ей хотелось тоже отличиться, получать награду и быть гордостью для отца, который знатно разочаровался в сыновьях, которые предпочли мирную жизнь.
Когда начался вирус, Николь только закончила свой первый год в статусе полноправного полицейского, до этого закончи полицейскую школу с отличием. В Дистрикт, к сожалению, попала в одиночку, так как её отец скончался от вируса, а что случилось с братьями и матерью она до сих пор не знает – они жили в других штатах, может, им тоже повезло уцелеть, а может и нет… Сейчас Никки об этом не переживает, понимая, что все равно ничего не может изменить.  Её жизнь вместе с напарником закинула в Дистрикт в составе полицейского управления по штату, поэтому на статус беженца она не претендовала и с первых дней заселения приступила к своим законным обязанностям – работе полицейского во Втором. За почти три года службы эта милая девушка многое повидала – бывала на мятежах, подрывах кордонов, забастовках, перестрелках, полежала в больнице и даже пережила клиническую смерть. И все равно осталась верной своим принципам и мечтам, не задумавшись ни на секунду о том, чтобы найти работу поспокойнее или поспорить с любым отданным приказом начальства. Да и с личной жизнью как-то не сложилось.
В начале лета, неожиданно для себя, получила перевод в SPC, что нынче было приравнено к распущенному ФБР, да и по выслуге как раз соответствовало – четыре года после начала службы, особые заслуги, идеальная репутация.  В новой структуре только осваивается, но подаёт надежды и уже успела отличиться в паре выездных операций.   

Это принципиальный и искренне верящий в свою работу персонаж. Николь не злая и не жестокая, она не отрицательный герой в том смысле, что ей нравится, когда в застенках могут кого-то откровенно пытать или начальство отдает приказ «расстрелять» тех, с кем еще вчера можно было мельком увидеться в кафе. Но Эйтвуд солдат до мозга костей, в её картинке мира просто нет места варианта, где можно пойти против приказа, поэтому о любых нарушениях или использовании служебного положения для личных целей она первая же доложит. И сама же придет и сознается, если накосячит лично. 
Никки сильная, собранная и верная девушка, которая хочет мира в Дистрикте. И, к сожалению, так сложилось, что она знает, что мир – это заботливо постеленный газончик на братскую могилу, поэтому у нее нет проблем с тем, чтобы выстрелить, перезарядить и еще раз выстрелить. Это персонаж, который свято верит в то, что они несут людям мир и покой. Да, придется пролить много крови, но овец по-другому к свету не довести. Если люди хотели крови и беспорядков – они их получат, а те, кто уважает правила – построит новый, совершенный мир. Для вдохновения можно посмотреть - Halo 4: Forward Unto Dawn.